Анна крутила на панораме информатеки модель Земного шара, тугую и неповоротливую, будто растянутую в стороны магнитом, и усмехалась:
-- Смотри, твоя Европа в густых облаках, а над экватором разорванные дыры. Юх, ты никогда не резал макет?
-- Сама... у тебя лучше получится.
-- Начнем по "линии Солнца"? Смотри, как она сопротивляется, будто чувствует.
Фрея слегка передернуло:
-- Может, есть готовый, разрезанный?
-- Это и есть готовый, чудак. Он транслирует атмосферное состояние планеты. Если тебя смущают облака -- их можно убрать. Да? -- обернулась она к Юху. -- Лучше будет видно?
Но Юх подтолкнул ее руку к пульту и острый лучик полоснул планету пополам, от полюса до полюса. Но две половинки тут же склеились снова.
-- Ты не зафиксировала сечение, вернись назад, -- посоветовал кто-то за ее спиной, совершенно не знакомый Фрею бонтуанец.
Картинка замерла. Шар, развалившись на две части, завис в пространстве панорамы, и присутствующие плотно обступили смотровой стол. Сначала не было видно ничего, будто внутри планеты открылось маленькое, бешенно вращающееся солнце, но когда яркость начала пропадать -- две половинки сделались похожими на экзотический фрукт с нежной мякотью и подтухшей снаружи кожурой. Вращение прекратилось. "Мякоть" дрожала как желе, -- все это было абсолютно не похоже на иллюстрации в учебнике географии.
-- Какие тут могут быть галереи, Фрей? -- удивилась Анна, -- Где вы раскопали эту шахту? -- половинки начали проецировать сечения тонкими пластинками, и толщина "тухлой корки" увеличилась. -- Разве что очень старые...
Фрей неожиданно почувствовал приступ тошноты и легкое головокружение, будто препарировали не макет, а его собственный желудок.
-- Убери яркость, -- вмешался Раис, -- а ты, Фрей, лучше прогуляйся. Тебе это зрелище не пойдет на пользу.
Выскочив в галерею, Фрей ощутил приятное облегчение, но некоторая "моральная" тяжесть в желудке давала о себе знать все время, пока он слонялся туда-сюда, ожидая, чем же закончатся эти вредные для его здоровья манипуляции. "Так мне и надо, -- решил он, -- теперь каждая тварь в Аритаборе будет знать, что Фрей -- это то существо, которое не умеет держать себя в руках, нервное, впечатлительное, способное расклеиться от любой ерунды. Так мне и надо. Но им никогда не узнать, что именно они, а ни кто-нибудь, довели меня до этого состояния. И если я в ближайшее время не найду способа с этим бороться -- я пропал! Теперь уже действительно пропал! Теперь уже действительно от меня ничего не зависит..." Он так забегался, что не заметил как заблудился и раз десять прошел мимо одного и того же места, прежде чем сообразил, что ходит по кругу. "Ну, увлеклись ребята... Что ж там такого интересного можно обнаружить в макете? Наверняка что-то обнаружили, а теперь прячут от меня... Чувствую, что прячут! У меня чутье на их хитрости. А у них... хитрости на мое чутье".
Когда любопытные наблюдатели разбрелись по своим делам, в информатеке сидела одна Анна перед целехоньким макетом, будто его и не разрезали, как праздничный арбуз.
-- Будешь смотреть сейчас или сбросить в твой архив?.. Эй, Фрей, ты в порядке?
-- Конечно.
-- Хочешь со мной поговорить?
-- Только не о том, что ты думаешь.
-- Знаешь, я подумала, что наверно, сошла бы с ума в фактуре. Не могу на это смотреть. Представь себе, в моей жизни был период, когда я не верила, что фактура действительно существует. Считала, что все это легенды, фантазии...
-- Тебя не пугали фактуриалами, когда ты была маленькой девчонкой?
Анна улыбнулась.
-- Оттуда пришло много красивых историй. Помню, как мы собирали конструктором жилища дикарей и прятались там. В этом был аромат чего-то экзотического. Прошлое всегда экзотичнее будущего, потому что привязано к реальным воспоминаниям, а не к праздному фантазерству, но я не верю, что это начало цивилизации. Не только я, многие в это не верят.
-- И я не верю.
-- Ты знаешь, что у посредников не было фактуры?
-- Не сохранилось...
-- Нет. -- Анна поглядела на него очень сосредоточенно. -- Не было никогда. Разве ты этого не знал?
-- А у вас?
-- Мы разные расы. Совершенно разные. Или ты успел начитаться сказок про Аритаборское диво? Скажи, поверил? Наивный мальчишка.
-- Я здесь не первый день и в игры типа "верю -- не верю" не играю". Играем так: ты говоришь -- я слушаю, ты слушаешь -- я говорю.
-- Так неизвестно, до чего можно договориться. Твоя игра без правил.
-- Я когда-то поверил, что Земля круглая, а если б не поверил, представляешь, как интересно было бы сейчас на нее смотреть?
-- Кто тебе сказал, что она круглая?
Макет Земного шара на панораме сплюснулся и выгнулся гармошкой.
-- Оставь планету в покое. Это тебе не игрушка. И не думай, что тебе удастся сбить меня с толку. Я видел своими глазами.
-- Наивный Фрей, неужели ты веришь своим глазам?
-- Даже, если вижу дуна. И не надейся сотворить хаос в моей голове. Кроме собственных глаз мне в вашем мире нечему верить.
-- Еще немножко проживешь в "нашем мире" и хаос неизбежен. А дуны начнут преследовать тебя толпами везде...
-- Лучше расскажи мне, как у нормальных землян в естественной среде могли получаться белокрылые дуны?
-- У гуминомов. В самой фактуре вряд ли, на уровне вторичных галлюцинаций, но это уже не дун.
-- А если цивилизация еще не приступила к изучению законов физики?
-- Какая разница? Дуны? Физика? Главное, во что-то из них все равно придется поверить, чтобы не сойти с ума.
-- Прости, а среди твоих знакомых бонтуанцев не было длинноволосого бородатого парня лет тридцати трех, который умел ходить по воде?
Анна удивилась.
-- Я же совсем не о том. Наверняка тот парень, о котором ты говоришь, физики не изучал. А ты изучал, верил, что Земля круглая, и ни разу не усомнился -- поэтому не умеешь ходить по воде.
-- Зато я умею починить телевизор -- а это полезнее.
-- Это тебе только кажется.
-- Хорошо, мне теперь на каждом углу что-нибудь кажется, но я решительно ни в чем не уверен. Кажется, кто-то в прошлый раз обещал "вешать мух"?
-- А я не отказываюсь. Только объясни, за кем ты следишь?
-- За одной мадам.
-- Тогда передай мне сведения о ней.
-- Я думал, мы вдвоем?..
-- Нет, Фрей, там, где водят "мух" по фактурам, тебе лучше не показываться. Я сделаю запись, если будет что-то интересное.
-- Анна, это может быть опасно, я не позволю тебе одной...
-- Не волнуйся, я догадываюсь, о чем идет речь...
Фрей в который раз испытал отвратительное ощущение потери контроля над ситуацией. Сейчас эта упрямая девчонка увернется от темы разговора и сделает все по-своему, а он до каждой следующей встречи будет терзаться сомнениями, не втянул ли он ее в историю... "Все-таки я прирожденный идиот, -- решил Фрей, -- сколько можно тянуть за собой мантию из нелепых ошибок?. . Ради чего? Ради того, чтобы ощутить собственное присутствие в этом отъехавшем от жизни Ареале..."
-- Леди, хотя бы сидеть под дверью без права робко в нее постучать...
Анна приподняла ладонь над световой панелью и Фрею осталось лишь гадать, что может означать этот жест: "замолчи, головастик, дай мне подумать" или "на этом мое время на тебя закончилось..." -- ясно было одно, ничего обнадеживающего в этом жесте не подразумевалось.
-- Я провожу. Ведь ты, кажется, собиралась пригласить меня в гости.
-- Это тебе только кажется, -- задумчиво произнесла Анна. -- Какие гости? Я никогда никого не приглашаю. У нас не принято. Где ты вообще откопал это словечко?
-- Может быть, ты не умеешь это делать? Я объясню.
Она с интересом развернулась к Фрею.
-- Это занятие очень приятное и увлекательное: в гости приглашают обычно по вечерам, если живешь далеко -- на несколько дней. Встречают всем семейством, знакомят с мужем, детьми, родителями и так далее. Усаживают за стол, вкусно кормят, приятно беседуют. Можно негромкую музыку... можно без музыки. Я опять говорю непонятные слова? На утро катают по окрестностям, показывают имение. Всегда найдется что-то интересное... показать... Тебе виднее. Не смотри на меня так, лучше скажи, какое слово оказалось тебе непонятным?
-- Ты уже был у меня в гостях. И налил там лужу.
-- Это на базе? Я все уберу!
Улыбка интереса на лице Анны сменилась улыбкой удивления.
-- Все ясно, Фрей. Чтобы пригласить тебя в гости, я должна сначала выйти замуж, затем...
-- Нет! Нет! Нет! Нет! То есть, я не это хотел сказать. То есть, замуж -- конечно, но не по случаю моего визита. Господи, что я несу! Короче, если ты живешь одна...
-- Допустим.
-- Совсем одна?
-- Предположим.
-- ... И если к тебе в гости пришел мужчина. Ну, скажем, существо противоположного пола, чтоб понятнее было.
-- Не волнуйся, Фрей. Мне понятно.
-- Что тебе понятно?
-- Я знаю, что такое "существо противоположного пола". Не тяни время.
-- В таком случае, ты должна быть готова к некоторым мероприятиям, связанным с присутствием в гостях подобного существа. То есть иметь в виду, что такие мероприятия теоретически возможны.
-- Какие мероприятия?
-- Как же тебе объяснить? Обоюдно приятные. Проявление повышенного интереса, если угодно. А в случае взаимности и более того...
-- Более чего?
-- Послушай, я... неважно пользуюсь языком...
-- То, чем ты пользуешься сейчас, Фрей, языком не называется. Это жизненные шумы. Так, более чего?..
-- Знаешь, это проще попробовать, чем объяснить. Если, конечно, захочешь.
Анна перестала улыбаться и съежилась, будто внезапно похолодало, а Фрей с трудом подавил в себе инстинктивное желание обнять ее: святой закон джунглей -- инопланетян руками не лапать, особенно молодых инопланетенышей. На этот счет в его фактурном языке была одна полезная заповедь: не приставай, да не послан будешь... Однако, инстинкт дикаря диктовал ему совершенно иные импульсы.
-- Давай-ка, Фрей, ты это "более того" проделаешь на ком-нибудь еще, а я погляжу.
-- Вот дуреха! На такие зрелища глядят только извращенцы. Да ты мне за это должна будешь уши оторвать. Если, конечно, я тебе хоть сколько-нибудь нравлюсь.
-- Такое впечатление, что мы говорим об элементарных вещах, но ты специально стараешься забраться в дебри, чтоб я почувствовала себя идиоткой: пригласить тебя в гости, чтобы кормить -- какая пошлость! Потом еще и уши оторвать, чтоб ты не сомневался в моем к тебе хорошем отношении. Это, конечно, пикантно, но не проще ли поверить на слово: да, Фрей, ты мне нравишься. В тебе что-то есть.
-- А что ты будешь делать, если я захочу рассмотреть твое тело?
Анна рассмеялась.
-- Зачем?
-- Думаю, что получу от этого удовольствие.
-- Вот это да! -- Она обняла себя за плечи. -- Вот это уже интересно.
-- Даже более того... -- Фрей почувствовал, что теряет контроль не только над импульсами, но и над языком, как несколько лет назад, когда впервые попробовал выражаться на ЯА с помощью речи.
-- Ты соображаешь, что говоришь?
В этом состоянии он действительно способен был наговорить лишнего, но сворачивать с "транзита" было поздно.
-- Похоже, я предлагаю тебе поэкспериментировать в области секса?
-- Нет, ты не соображаешь, что говоришь, -- смеялась Анна. -- Это не похоже. Это именно так и есть. Ты исключительный оригинал, если решил, что это может получиться.
-- Ну, что-нибудь получится. Должно, по крайней мере. Я кое- что понимаю в анатомии твоей расы -- все не так безнадежно.
-- Ах, вот даже как! Понимание расы у тебя начинается с анатомии? Да ты маньяк! Зря меня не пугали в детстве фактуриалами, -- Анна поднялась и не без чувства собственного достоинства продефилировала мимо него в направлении галереи.
-- Аннушка, признайся, что ты просто трусиха!
Она сердито обернулась. "Сейчас в меня что-нибудь полетит, -- решил Фрей и огляделся, -- скорее всего, макет Земного шара... будет надет мне на голову". Он так ярко представил себе это зрелище, что не смог удержаться от хохота: "Давай, сделай что-нибудь, вредная девчонка!".
-- Если ты, дремучее мохнатое существо, -- ответила ему Анна, -- прогулявшись по Аритабору, решил, что для тебя нет ничего невозможного, ты не иначе как ошибся адресом. Тебе было бы полезнее вернуться в свой заповедник, пока еще не остыли инстинкты... -- с этой фразой она удалилась и провожать себя не велела.
"Что б я что-нибудь понял... -- подумал Фрей, -- что б я хоть что-нибудь понял!"