В черном коридоре с толстым слоем сажи на стенах и потолке Ладо отыскал грот. В нем, плотно разместившись, могли залечь четверо не сильно упитанных пришельцев. А засесть -- того больше, если вытянуть ноги поперек прохода. Но колени пришельцев на фоне гари выделялись ослепительной белизной.
-- Как они могут выглядеть, профессор? -- спросил Мидиан.
-- Аркары? -- удивился Эф. -- Вы спрашиваете меня, словно я, а не вы, преследуете их с неимоверным упорством.
Обугленные туннели пронизывали все обитаемые подземелья, количество сажи на стенах сгущалось по мере приближения к могильнику. Кроме пришельцев, в эту зону никто отродясь не стремился. Здесь нечего было делать ни одной живой твари. Здесь не росла плесень и не текла вода, здесь было мало воздуха и совсем не было света.
-- Почему отец называет тебя мадистой? -- обратился Мидиан к мальчику, дремлющему у него на плече.
-- Потому что он всех так называет. -- Ответил Ладо. -- Дай время, он и тебя так назовет.
-- А аркары -- тоже мадиста?
-- Аркары -- это аркары, -- многозначительно ответил маленький абориген. И Мидиан замолчал, не желая демонстрировать свое невежество. Скоро год, как экспедиция застряла на Альбе, а он до сих пор не знал, что представляют собой альбиане, и не был в состоянии отличить аркара от мадисты. Неудобная поза на камнях заставила его вытянуть ноги поперек прохода. Но в темноте включились два желтых предупреждающих сигнала, и усы коснулись кожи ступни.
-- Макролиус пришел, -- сказал Бахаут. -- Я всю дорогу чувствовал, что он тащится за нами.
-- Ложитесь на камни лицами вниз, -- сказал пантер и пошел дальше.
Дремота утомительных ожиданий сменилась лихорадочной суетой.
-- Идут, хвала богам! -- обрадовался Мидиан. -- Я боялся, что мы выбрали не тот коридор.
Улегшись ухом на камень, он почувствовал вибрацию пола и затаил дыхание. Ладо устроился рядом и присыпал голову обугленной каменной крошкой.
-- Ты же мадиста, -- шепнул Мидиан. -- А мадиста не боится аркаров. -- Мальчик молчал. -- Ладо, что с тобой? Приподнявшись, Мидиан огляделся по сторонам. Эфа с Бахаутом из-под камней не было видно, зато потолок туннеля, погруженный в вечную темноту, озарился бликами дальнего света.
-- Да ложись ты, дядя Мидиан. -- Ладо схватил его за волосы и прижал к камню. -- Ну и морока же с тобой.

Горячая волна прокатилась по спине Мидиана. Вечная мерзлота на секунду отпустила его тело. "Вот бы так еще раз и еще раз", -- мечтал он, пока барабан не пробил навылет его расслабленные перепонки.
-- Ладо, -- шепнул он и не услышал своего голоса, -- мадиста может сосчитать аркаров с закрытыми глазами?
Маленькая "мадиста" лежала неподвижно и не реагировала на провокации. Когда последний аркар обдал его сквозняком от широких складок одеяния, он поднялся вместе с прилипшим к штанине испуганным ребенком, который не отпустил его до самого могильника.

Высокие плечи аркара оттенял впереди идущий огонь. На редких поворотах это существо небрежно оборачивалось, словно чуя за собой хвост, и пришельцы падали ниц, стараясь не наделать лишнего шума. Мидиан не видел перед собой ничего, кроме черной спины. Он исключил посторонние мысли и ни разу не огорчил попутчиков рискованной выходкой. Вплоть до самого могильника он был собран и осмотрителен. А там провидению было угодно вновь сбить его с истинного пути. На сей раз он опозорился на редкость бездарно.
Могильную плиту он узнал сразу и рукава коридоров... Аркары вошли сюда простым способом, доступным даже нелепому пришельцу, но выходили более чем странно. Пространство словно сдвинулось, продублировав по окружности выходы. В одном из вновь открывшихся проемах стены один за другим исчезли высокие существа, словно растворились в потоке света. Мидиан бегом кинулся туда же и стукнулся о камень с такой силой, что не увидел темноты. Только искры из глаз посыпались. Он шарил руками вокруг, желая найти выход, но сплошная стена то и дело отталкивала его от себя.

После тошнотворного головокружения Мидиан, как и прежде, обнаружил себя на могильной плите. Словно со времени первого дня, проведенного в подземелье, ничто не изменилось. Только Бахаут стоял рядом, стаскивая с себя костюм.
-- Давайте-ка одевайтесь, -- скомандовал он. -- Мне надоело ваше мальчишество. И обязательно замкните шлем, вам это не навредит, а мне спокойнее.
-- Это могильник? -- уточнил Мидиан. -- Мне не снится? Что произошло? Где наша мадиста? -- Он нащупал кудри сидящего рядом Ладо. -- Ты помнишь, как мы сюда попали?
-- Оставьте ребенка в покое, -- ворчал Бахаут, -- одевайтесь немедленно и убирайтесь с плиты. У нас не так много времени, чтобы делиться впечатлениями.
Луч локатора стоял над "изголовьем" плиты, и, как только Мидиан слез с постамента, биолог немедленно приступил к работе. Взглянув на монитор, Мидиан готов был рыдать от счастья. В массу камня действительно была вмурована субстанция, формой напоминающая пятигранную антенну. Но Эф с Бахаутом не торопились разделить его восторг. Казалось, они вообще не замечали одуревшего от счастья астронома и все, что вызывало в нем прилив возвышенных чувств, было для них чем-то само собой разумеющимся.
Причины этой сосредоточенности Мидиан отказывался понимать. Тело антенны обладало необыкновенной плотностью. Мощность его работы должна была значительно превзойти все, что он видел на астрономических базах. Но его товарищей привлекло совсем не это, а узкий, загаженный сажей боковой проход, сообщающийся одним концом с корпусом замурованного устройства, другим концом выходящий наружу.
-- Надо прочистить, -- сказал биолог.
-- Дай-ка сюда, -- профессор взял металлический ключ и с его помощью выгреб из дырки некоторое количество сажи.
-- Осторожнее, -- волновался Бахаут, -- не сломай.
Эф орудовал железкой внутри плиты, а Мидиан не мог понять и не решался спросить, зачем двум солидным ученым нужно ковырять отверстие в божьей могиле, вместо того чтобы делать замер и думать, каким образом сдвинуть глыбу с места. Нервным жестом Бахаут отогнал астронома от монитора локатора.
-- Ну что? -- спросил он.
-- Как будто подходит.
-- Вставляй.
-- Я сам знаю, когда вставлять и куда вставлять.
Ладо, ежась от страха, стоял у выхода из пещеры.
-- Может быть, ты мне объяснишь, что они делают? -- подошел к нему Мидиан.
-- Открывают "молнию", -- ответил мальчик с присущей ему ясностью мысли, -- по твоему проекту. Дядя Мидиан, если антенна сдвинется, со следующим ураганом сюда придут манустралы.
Скрип камня заставил Мидиана обернуться. Ключ вошел до упора, и плита, которую не в состоянии была бы сдвинуть руками бригада камнетесов, соскользнула сама. Профессор лег грудью, чтобы удержать ее от беспорядочного вращения.
-- Так какой, -- прокричал он, -- по вашему расчету, должен быть угол? Вы в состояний соображать, Мидиан? Или вашу ученую голову можно использовать для тарана?
-- У вас сегодня удачный день, -- добавил Бахаут. -- Может быть, самый удачный в году, может быть, в жизнь.

Мидиан с трудом соображал, в чем заключается его необыкновенная удача. "Молния" по-прежнему залегала на глубине и казалась чужой и далекой. Однажды ему приснилась навигаторская кабина с незнакомой системой пультов. Ему приснилось, что он летел на сияющем шаре низко над грунтом, едва не цепляя лучевой оболочкой волны песка, и очень опасался, что внезапный перепад гравитации приведет его проект к катастрофе. Он проснулся в отчаянии от того, что не способен задать безопасную высоту. Но все эти мечты находились так далеко от нынешнего состояния дел, что ключ Папы Ло едва не сыграл роковую шутку: он был готов к подвигу потом, когда-нибудь, дойдя до него сквозь немыслимые испытания. Он был человеком, созданным для борьбы, рассчитанным на преодоление проблем. Именно таким создала его природа. Обстоятельства же обескураживали, поднося готовые решения.
Следующий ураган подвел его вплотную к черте. Отсюда он должен был попасть в корабль богов и сделать то, чем хвастался и о чем в глубине души лишь робко мечтал. Но воинствующая натура не позволяла ему просить об отсрочке. Он олицетворял собой монстра перед схваткой за мировое господство и на все вопросы отвечал категорически оптимистично.
-- Запомните, друг мой, -- говорил Бахаут, -- что бы ни случилось, место встречи будет прежним -- янтарный коридор над каморкой Ло. Даже если время отбросит вас в первобытную эпоху -- оставьте для нас с профессором сообщение в этой координате.
-- И не побрезгуйте макнуть его в смолу, -- добавил Эф. -- Но, заметив нарочито уверенный взгляд Мидиана, потерял желание острить. -- Все будет хорошо, друг мой. Поверьте моему пророческому языку. На этот раз вы рискуете меньше, чем гуляя в одиночку по пустыне. Не удастся сейчас, кто нам мешает еще раз попробовать?
-- Вряд ли Ладо решится вести меня снова, -- сказал Мидиан, и его слишком уверенный взгляд переместился на бледного от страха мальчишку.
Маленькая "мадиста" молча вытерпела время до начала урагана. Даже когда первое кольцо на глазах пришельцев свернуло в дугу прямой туннель, он только крепче взял Мидиана за перчатку скафандра. С первым шагом их унесло на глубину, которую коллега Бахаут методом ручного бурения преодолевал неделю. Вскоре Мидиан стал беспокоиться о своих товарищах, оставшихся наверху. Камни скрежетали над головой астронома вместо мерцающих звезд. Плиты под ногами шевелились, словно путь лежал по хребту спящего чудовища. Стихия зверствовала с необычайным вдохновением. Эту неприятность Мидиан предусмотрел. Переняв манеру Бахаута, он предусмотрел все, даже промах, способный выбросить их с Ладо в открытый космос.
-- Я с тобой в "молнию" не войду, -- предупредил Ладо.
-- Ты мне не доверяешь?
-- Доверяю, но в "молнию" не пойду.
-- Если будешь метко целиться, ничего не случится. Помнишь, о чем говорил Папа Ло? Чуть выше середины центральной плоскости...
-- Ты же не знаешь ее изнутри. Что если мы сгорим?
-- Знаю, когда-то давно я летал на таких...
-- Все равно отпусти. Я пойду сам.
Мидиан еще крепче сжал его мягкую ладошку.
-- Скажи мне, детеныш мадисты, сколько времени ты можешь продержаться без воздуха?
-- Не знаю, -- ответил детеныш.
-- Значит, иди и не дергайся.
-- Отпусти его, -- отозвался в наушнике профессор. -- Если проводник просит не держать его за руку, надо слушать.
-- Чем вы занимаетесь, профессор?
-- Волнуемся за вас.
В динамике послышалась возня и нечленораздельное выражение Бахаута, который пытался отнять у товарища единственный микрофон связи, но, по всей видимости, встретил ожесточенное сопротивление. Затем наушник отключился. Мидиан полез в панель, но не успел нащупать блок настройки, как маска шлема уперлась в стену и надавила ободом на челюсть, которая совсем было зажила. Испуг заставил Мидиан забыть об осторожности и ощупать стену рукой. "Пропало дело", -- решил он. Стена не была похожа на камень.
-- Ладо, что это? -- сняв обе перчатки, Мидиан на ощупь пошел вдоль неожиданно возникшего препятствия. Описав полный круг, он вернулся к мальчику, присевшему на корточки. Темнота казалась погуще, чем в коридорах могильника. Даже в маске Мидиан не видел решительно ничего. Лишь высокий и ровный купол склепа, чем-то напоминающий его пустую навигаторскую, и еще Ладо, закрывающего лицо руками. -- Ладо, дорогой мой, у нас получилось. Не бойся. Не смей бояться теперь. Настоящая мадиста не должна бояться.
Открыв шлем, он понял причину испуга. В отсеке совершенно отсутствовал воздух, газовая смесь была столь плотной, что компенсировала чудовищную гравитацию центрального диска. Вытянув кислородную трубку, он попытался прижать ее к носу мальчика, но маленький абориген не позволил к себе прикоснуться.
-- Не оставляй меня здесь, дядя Мидиан.
-- Что ты придумал? Я не собирался тебя оставлять.
Глядя на прибор химического анализа, Мидиан не верил глазам. Состав газа менялся ежесекундно. Гравитация уменьшалась. Очень скоро этой смесью можно было без опасения дышать. "Остроумно, -- подумал Мидиан, -- герметизировать отсек, снабдив его способностью рефлекторно подбирать микроклимат под посетителя. Или боги дышали тем же воздухом?.."
-- Потерпи немножко, сейчас мы выйдем отсюда.
Стена была пуста. Мидиан обошел по кругу еще и еще раз в надежде обнаружить хоть малейшую шероховатость, похожую на потаенную кнопку пульта. Все было мертвецки однообразным. Гравитация опять усилилась и вертикальная тактика разведки, уступила место горизонтальной. Пол оказался столь же безупречно гладким, лишь в центре возвышалась едва заметная дискообразная ступень. "Чтоб мне здесь сдохнуть, -- подумал Мидиан, -- если это не лифт".
-- Во имя всех альбианских богов! -- раздались в наушнике истошные вопли Бахаута. -- Мидиан! Ответьте хоть что-нибудь!
-- Сейчас отвечу, -- утешил его Мидиан, пытаясь сдвинуть диск, -- сейчас, подождите секунду.
Не находя понимания в божьей технике, он вспотел, почувствовал приступ дурноты и вдохнул полные легкие воздуха из открытого шланга.
-- Мидиан, друг мой, ты слышишь меня? -- кричал Эф.
-- Слышу, слышу... -- ворчал астроном.
-- Где ты, голубчик?
-- Здесь я... Где же мне еще быть?
Диск стоял насмерть. Применив все известные цивилизованные приемы отмычки люков, Мидиан приступил к варварским и стукнул по диску кулаком. Розовый свет метнулся в стороны, осветив отсек рассеянным туманом. Испуганные глаза Ладо сверкнули черными звездами и снова погасли в темноте.
-- Мидиан! -- разрывался наушник. -- Что произошло? Вы в состоянии контролировать ситуацию?
Осторожно, обеими ногами Мидиан встал на поверхность диска. Туман обволок его лучевым цилиндром, и пришелец увидел то, чего не мог себе представить даже в самых смелых фантазиях. Он увидел "молнию" богов изнутри, увидел вокруг нее заполненное светом пространство туннелей . Он разглядел сквозь свет знакомые переходы и гроты, пещеры и озера, реки, омывающие заросли сталактитов. Он увидел гигантский кратер библиотеки, воронки затухающих колец и своих товарищей. Все это было нарисовано живой картиной, словно луч локатора развернулся вокруг него. В паутине туннелей он отыскал антенну и проследил свой недавний путь. Он обнаружил, что Эф с Бахаутом побежали в сторону библиотеки. Чем дольше он сопровождал их взглядом, тем шире расползалась проекция на цилиндрический экран. "Еще одна хорошая идея, -- подумал он, -- регулировать приближение с панорамы при помощи зрачка. Это помогло бы убрать с пульта лишний килограмм технического хлама". Панорама проекции его товарищей была такой ясной и близкой, словно он бежал вслед за ними, казалось, их можно было потрогать рукой, что он немедленно сделал.
От неожиданности Бахаут чуть не упал на впереди бегущего Эфа.
-- Что за шутки, Мидиан? -- напуганный биолог рассматривал стоящего за спиной человека в фиолетовых лучах, восходящих к своду пещерного потолка.
Эф с трудом затормозил и отказался поверить глазам.
-- Проекция? -- предположил он. Но Мидиан был ошарашен не меньше. Чтобы убедиться в реальности происходящего, он сошел с диска. Свет погас. На полу лежал неприметный безжизненный предмет, на который он, может статься, никогда бы не обратил внимание. Товарищи обступили его, но не решились удостовериться в очевидной мистике происходящего.
-- Мне надо вернуться за Ладо, -- сказал Мидиан, встал на диск и отыскал на панораме сердцевину "молнии".

В истерике мальчик бросился к нему и прижался щекой к холодной оболочке скафандра.
-- Я не мадиста! -- закричал он.
Мидиан с трудом оторвал его от штанины, чтобы взять на руки.
-- Я не мадиста, дядя Мидиан!
-- Все хорошо, успокойся. Мы возвращаемся домой. Все кончилось. Кончилось хорошо.
Его слезы Мидиан чувствовал на защитном покрытии, словно на голой коже, и гладил рукой кучерявые волосы.
-- Я не мадиста, -- рыдал Ладо, прижимаясь к пришельцу. -- Честное слово, дядя Мидиан, не мадиста.
-- Знаю, прости меня, я сам не ожидал, что так выйдет. Зато теперь мы очень быстро попадем домой, нам не придется ждать нового урагана. Ты закроешь глаза, сосчитаешь до трех и увидишь, что оказался дома.
Мальчик всхлипнул и оторвался от плеча, но, увидев стены янтарного коридора, не торопился спускаться с рук пришельца. Его диски-игрушки были разложены вокруг. Среди них погасшая лифтовая платформа выделялась разве что размером и ровными плоскостями.
-- Узнаешь, где мы?
Мальчик неуверенно ступил на пол. Лишь взяв в руки янтарь, стал понемногу привыкать к неожиданной смене обстановки.
-- Помнишь, как ты подсунул мне такую штуку? Ты знал, что я открою текст и начну искать корабль.
Ладо улыбнулся.
-- Зачем вы с Эсвиком затеяли этот спектакль? Почему нельзя было подойти и сказать, что там-то и там-то лежит то-то и то-то. Что вам до зарезу нужен навигатор.
Всхлипнув, Ладо улыбнулся еще раз. Мидиан опустился на корточки рядом с ним.
-- Скажи мне, мальчик, много ли ты разбросал по пустыне этих рукописей?
Мальчик кивнул.
-- В каждый ураган ты выходил с новой наживкой для пришельца?
Он кивнул еще раз.
-- А что бы ты делал, когда они кончились?
-- Не знаю. Я не был уверен, что это именно ты...
-- А теперь убедился?
-- Да, ты ведь нашел ее.
-- Найти "молнию" мог любой.
-- Нет, -- Ладо снова заплакал, -- только тот, кто нашел.
-- Ну, перестань реветь. Ты же знаешь, что я помогу. Ты знал это сразу, прежде чем подбил мне корабль. Скажи, Ладо, только откровенно, как ты вычислил, что внешний генератор -- единственное уязвимое место в моей машине?
- - Мы перепробовали все, -- покаялся Ладо, -- оно само нашлось.
-- То есть, как... перепробовали...
-- Папе Ло нужна помощь, -- прохлюпал мальчик.
Только тогда пришелец заметил тощую фигуру Папы Ло, маячащую над порогом. Почерневший, как ствол гнилой древесины, с гордо посаженным черепом на узкой шее, он стоял в двух шагах, держась за дверные опоры. Его выдающийся кадык нервно ходил вверх вниз, не обещая пришельцу ничего приятного. Медленно, чтобы не сдуть призрак, Мидиан встал на ноги.
-- Сейчас я приведу сюда Эфа.
-- Стоять! -- произнес Папаша, и это было единственное слово, которое Мидиан понял сразу без перевода. Вернее, почувствовал цепенящей судорогой мышц. -- Я знаю все! -- Папа Ло приблизил к пришельцу свои диковинные глаза, словно собирался заглянуть в душу. -- Мне все известно. Ты должен поднять ее, сынок. Ты представить себе не можешь, что теперь в твоих руках. Не знаю как, но тебе придется это сделать. Только "молния" может привести тебя к богам, и тогда ты отомстишь за всех нас.
-- Я не совсем понимаю...
-- Ты найдешь богов, потому что должен сделать это. Все на свете теперь зависит от тебя. И жизнь и смерть. И бытие и забвение. Ты отправишься к ним, потому что никто, кроме тебя, не способен сдвинуть с места корабль. Ты скажешь, что их варварское безумство дало плоды. Отомстишь за всех, кого мы любили. За пустоту и одиночество во Вселенной, которую они уничтожили в угоду своему честолюбию.
-- Дело в том, что я не очень...
-- Навигаторские команды универсальны, дитя мое. Ты знал их до своего рождения. Ты не забудешь их после смерти. "Молния" управляется Языком Ареала. Здесь его не знает никто, но ты обязательно что-нибудь придумай. Главное, пойми, кроме тебя, нам надеяться не на кого.
Папаша Ло уже подобрался вплотную к пришельцу и каждое новое слово сопровождал ударом ладони по оболочке скафандра. Мидиан не понял ничего, но скрытым чувством оценил размеры возлагаемой на него ответственности. Ладо пытался переводить, но его эмоциональные реплики, вперемежку с соплями и несуразными жестами, запутали пришельца еще больше.
-- Все-таки я приведу переводчика, -- настаивал Мидиан, и Папа, казалось, осознал необходимость такого поступка. Но, встав на диск, Мидиан не сразу решился отправиться в путь. Вокруг амфитеатра библиотеки, словно на границе закрытой зоны, толпились полчища альбианских существ. Повылезав из нор и укрытий, они образовали сплошное живое кольцо диаметром в сотни километров. Они стояли большей частью молча и неподвижно, словно ждали чего-то, к ним подтягивались новые обитатели подземелья. Кольцо расширялось и уплотнялось. Молчание приобретало оттенок зловещего торжества, странного и жутковатого на фоне окаменелых останков цивилизации.
-- Я сейчас вернусь, -- пообещал Мидиан и исчез, озарив коридор фиолетовой вспышкой.