Матлину удалось заснуть лишь под утро, зато проснуться не удавалось долго, ни к ночи, ни на следующий день. Его не могли разбудить ни телефонные звонки, ни дверные стуки, ни снящиеся ему кошмары, пока он не учуял с кухни аппетитный запах котлет и не подумал, что на этот раз проснулся вовремя и в нужном месте.
-- Я тебя, конечно, не дождалась, -- покачала головой мама, -- да, собственно, и не надеялась. -- А Матлин с ужасом вспомнил, что так и не придумал до сих пор убедительного оправдания своей внезапной отлучке. -- К тебе приходили родители Андрея, но я сказала, что ты спишь и ничего пока не рассказывал.
-- Какого Андрея?
-- Андрюши Короеда. Ты знаешь, где он, что с ним?
-- С какой стати я должен знать?
-- Вы разве не вместе были?
-- Нет, а что?
-- Как-то вы одновременно пропали. Мы решили, что... но я скажу им. Ты точно ничего не знаешь о нем?
-- Что? -- Матлин вскочил с кровати. -- Когда он пропал? Не может быть!
-- Я же говорю, вы пропали буквально в один день. Мы же не знаем, что случилось. Может, это простое совпадение? Где ты был?
-- Далеко, мама, прости, я не мог о себе сообщить. Так как мы пропали?
-- Феликс, почему ты спрашиваешь об этом меня?
-- Ну да, правильно...
-- Так ты расскажешь или еще не придумал, что соврать? -- после красноречивой паузы Нина Петровна махнула рукой и ушла на кухню.
С этой минуты и до позднего вечера Феликс Матлин был самым послушным и самым любящим сыном. Он хорошо кушал, вежливо разговаривал с отчимом, учтиво здоровался с соседями, но все его внутреннее существо поглощала одна-единственная, совершенно неожиданная для него новость. Ничего подобного он даже представить себе ни разу не догадался. Андрюша Короед был его старым школьным приятелем, с которым они в последнее время встречались изредка, и то случайно. Как можно было связать их одновременное исчезновение? Они не ходили вместе ни на рыбалку, ни на шашлыки, у них не было общих компаний. Даже женщины Андрюшу интересовали постольку поскольку. Он с детства был слегка не от мира сего. Весь в книжках. Его не раз ставили в пример разгильдяю-Феликсу как прилежного умного мальчика, из которого обязательно вырастет профессор. Так его и дразнили "профессором". За свои "профессорские" замашки он не один раз бывал бит и никому, кроме разгильдяя-Феликса, не приходило в голову помахать за него кулаками: все-таки выросли в одном дворе, сидели за одной партой. И вот тебе раз. Свои последние дни на Земле он помнил очень туманно, но Андрея в этих воспоминаниях не было даже близко, даже духу его быть не могло. Скорее всего, да наверняка, это идиотская случайность. Но исчезнуть в один день -- это уже слишком.
К вечеру мрачные размышления Матлина нарушил телефонный звонок, отчасти вернувший его к жизни. Каким образом о его возвращении узнали старые институтские товарищи, трудно было себе представить. Матлин с трудом вспомнил имя позвонившего: то ли Леша, то ли Леня, -- ему стало слегка неловко, да чего там слегка, самый настоящий позор. Зато сам голос, пропитанный алкогольными парами, ни спутать, ни забыть было невозможно.
-- Феликс! -- донеслось из телефонной трубки. -- Ну ты и скотина! Ладно, мы -- черт с нами, но матери-то мог позвонить. Короче, твой сволочной образ желают освежить в памяти... (далее следовал долгий список желающих). Дела таковы: мы второй день безвылазно у Бочаровых. Всю водку без тебя скушали, деньги остались только на пиво, так что давай, со своим... и с погремушками. Все понял?
-- Ничего не понял.
-- У Бочаровых родился сын, 4.500, -- это первое и главное. Второе -- при личной встрече, хочешь поржать -- поторопись.
"Так, -- подумал про себя Матлин, положив трубку, -- мы их поженили в конце ноября, срок у Ленки был -- три месяца. Если она на днях родила -- сейчас должен быть конец марта. В любом случае, на Земле меня не было меньше чем полгода".
Эта новость его слегка обнадежила. Он бодро собрался, оделся и со всех ног побежал в сторону метро, пока не начали закрываться магазины.
Его появление в квартире Бочаровых вызвало шквал восторга и хохота.
-- Леха, расскажи ему...
-- Вновь прибывшему... Тебе, Фэл, в первую очередь, -- перед ним выставили доверху налитый стакан вина.
-- Уговорили, -- Леха поднял руку, и вся компания затихла, -- хохма недели! Какой там недели, хохма пятилетки! Но только в последний раз. У меня уже язык устал, -- он опустил свою поднятую руку Матлину на плече, -- мы, конечно, не спрашиваем тебя, Феликс, из соображений такта, разумеется, с кем ты путешествовал по Кордильерам, кхы... кхы... Но только вчера, средь ясного утра, когда мы только-только повалили по первой рюмке за новоявленного Александра, явилось нам видение твоей кучерявой соседки.
Кто-то из присутствующих во время паузы с тихим стоном повалился под кресло.
-- Ну...
-- Ты погоди. Я, конечно, все понимаю -- радость у девочки, Феликс вернулся, не один, говорит. "А с кем? -- спрашиваем мы ее, -- все-таки пора, как бы, ему... дело понятное". "И я, -- говорит, -- так подумала, что дело понятное и заглянула, -- говорит, -- к нему в ванную, а в ванной сидит двухметровый инопланетянин в банном халате поверх скафандра, читает учебник астрономии и так, -- говорит, -- увлекся, что никакого внимания на меня не обратил..."
Леха не успел закончить, как вся компания грохнула со смеху.
-- Мы ей: "Вот это да! А вспомни-ка, девочка, не был ли этот инопланетянин очень сильно похож на слесаря Васю?" "Нет, -- говорит, -- совсем настоящий инопланетянин, у него под халатом, -- говорит, -- мигали какие-то разноцветные черточки..."
Под очередной раскат хохота Матлин заглотал до дна выставленный перед ним стакан. Чувство юмора ему внезапно отказало.